ГЛАВА V - ПОСРЕДНИК ПРИМИРЕНИЯ, “УПОДОБЛЕННЫЙ БРАТЬЯМ” И “СОСТРАДАЮЩИЙ НАМ В НЕМОЩАХ НАШИХ”

[107]
ГЛАВА V

ПОСРЕДНИК ПРИМИРЕНИЯ, “УПОДОБЛЕННЫЙ БРАТЬЯМ” И “СОСТРАДАЮЩИЙ НАМ В НЕМОЩАХ НАШИХ”

Кем являются “Его братья” – В чем заключается подобие – Как Он был искушаем во всем, как мы искушаемы, кроме греха – Искушения в пустыне – Их сходство с нашими – Некоторые из них могли бы “прельстить, если возможно, и избранных” – В каком смысле наш Господь усовершенствовался в страдании – Будучи Сыном, однако навык послушанию – Как Он стал подобным плоти греховной – Но кроме греха – “Взял на Себя наши немощи” – Как Он стал “сострадающим”

“Посему Он должен был во всем уподобиться братьям, чтоб быть милостивым и верным Первосвященником пред Богом, для умилостивления за грехи народа” (Евр. 2: 17).

ДВА популярных, но противоположных направления мысли соприкасаются и вступают в конфликт друг с другом в отношении всех тех различных библейских высказываний, которые говорят о связи нашего Господа с человечеством, и только третье, истинное направление, способно согласовать эти различные стихи и удовлетворить освященный разум. Из этих двух ложных, но популярных, теорий одна утверждает, что наш Господь Иисус был Всемогущим Богом, Иеговой, Который всего лишь облачился в человеческую плоть, в действительности не имея настоящего восприятия человеческих испытаний, искушений и окружения. Другая теория утверждает, что Он был грешным человеком, разделявшим с другими пороки нашего рода, но более успешным, чем другие, в борьбе с греховными побуждениями и противостоянии им. Мы стремимся показать, что обе эти теории ошибочны, и что истина находится посредине: в том, что Логос, “будучи ипостасью Бога”, духовным существом, когда “стал плотью”, был действительно человеком, “Человеком Христом Иисусом”, однако “отделенным от грешников”, совершенным человеком, приготовленным быть “соответствующей ценой” за первого совершенного человека, чье грехопадение увлекло за собой наш род и чье искупление также охватывает этот род.
[108] В попытке установить библейски верный взгляд на этот вопрос, вполне обоснованно рассмотреть различные стихи, которые были искажены и неверно истолкованы с целью доказать, что наш Господь был порочным и подвластным тем же страстям, что и падший род. Мы считаем, что если бы Он был в таком состоянии, то для Него оказалось бы невозможным (как невозможно для нас) абсолютно и совершенно исполнить каждую черту Божественного Закона. Божественный Закон – полная мера способности совершенного человека, и она находится за пределами меры и способности всякого несовершенного человека. Следовательно, факт, что в нашем Господе не было греха, что Он был угоден Отцу и приемлем как жертва за грех, как искупительная цена за Адама (и его род, потерянный в нем), косвенно доказывает Его совершенство, о чем, по нашему мнению, везде учит Писание.
Но “братья” нашего Господа не были безупречными, не были отделенными от грешников. Каким же образом Он мог “уподобиться братьям” и в то же время быть отделенным от грешников? Ответ на этот вопрос находится в признании факта, что Его “братьями” признаны не грешники в целом, не мир человечества. Действительно, человек Адам был сыном Бога при его создании и до времени его преступления (Лук. 3: 38), но не после. И все из его рода названы в Писании “детьми гнева” (Еф. 2: 3, ВоП). Только те, которые “удалились от осуждения, что над миром”, и пришли обратно к согласию с Богом через Христа, имеют право по Писанию считать себя сынами Бога (Иоан. 1: 12). О других наш Господь говорит: “Ваш отец дьявол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего” (Иоан. 8: 44). Наш Господь никогда не считал Себя одним из детей дьявола или одним из “детей гнева”, но говорил, что Он “от Бога исшел и пришел”. Он также не признавал Своими “братьями” кого-нибудь из тех, которые еще оставались “детьми гнева”. Единственные, кто признан “Господними братьями”, это те, которые, избежав осуждения, что над миром, были [109] приведены к Отцу через кровь Христа и получили “дух сыновства” и принятия в Божью семью, а также обетование полного “сыновства” при установлении Царства (Рим. 8: 15, 23, ВоП; Гал. 4: 5). А поскольку они оправданы, условно освобождены от вины Адама и условно считаются праведными через кровь Христа, они в каждом смысле слова похожи на нашего Господа Иисуса, они – Его “братья”, похоже имеют божественную милость и отделены от миром. О посвященных из этого класса наш Господь говорит: “Они не от мира, как и Я не от мира”. “Я избрал вас от мира” (Иоан. 15: 19; 17: 16). С этой точки зрения легко увидеть, что наш Господь был “уподоблен Своим братьям” – полностью, в каждом отношении. Но в то время, когда Он смирил Себя и стал плотью, Его “братья” еще не находились в таком положении: у Него в то время еще не было братьев, за исключением того, что этот класс был предвиден Богом (Еф. 1: 5, 11; Рим. 8: 29). Но божественный порядок заключался в том, что Бог предвидел, что Он может быть справедливым и при этом оправдывать тех из грешного рода, кто принял божественную благодать через Христа, чьи грехи благодаря этому были покрыты, не вменены им, а вменены Тому, Кто “грехи наши Сам вознес телом Своим на древо”. Бог предопределил, то есть предвидел заранее, Свое намерение призвать Евангельскую Церковь к “сонаследованию с Иисусом Христом, Господом нашим”, к наследству нетленному, чистому, неувядаемому, хранящемуся на небесах. По причине этого заранее приготовленного плана о всех, кому предстояло составлять этот класс, было сказано через пророков как о “братьях” Христа. Пророчески наш Господь представлен как говорящий Отцу: “Буду возвещать имя Твое братьям Моим, посреди собрания восхвалять Тебя” (Пс. 21: 23; Евр. 2: 12). Поскольку таковой была божественная программа (что нашему Господу предстоит быть не только Искупителем мира, но и образцом для “братьев”, которые будут Его сонаследниками), для осуществления этой божественной программы Ему надлежало во всех Своих испытаниях и переживаниях быть “уподобленным братьям” Своим.

[110]
“КОТОРЫЙ, ПОДОБНО НАМ, ИСКУШЕН ВО ВСЕМ, КРОМЕ ГРЕХА”
–Евр. 4: 15–

Следует заметить, что в этом выражении не сказано, что наш Господь был искушен во всем, как искушен мир, но в том, как искушаемы мы, Его последователи. Он не был искушаем в отношении порочных влечений к греховным вещам, полученных по наследству, от земных родителей, но, будучи святым, непричастным злу, непорочным и отделенным от грешников, был искушаем в тех же отношениях, что и Его последователи Евангельского века, которые живут не по плоти, но по духу, и которые судимы не по немощах их плоти, но по духу их ума – по их новой воле, новому сердцу (Рим. 8: 4; 2 Кор. 5: 16; Иоан. 8: 15).
Это очень хорошо видно на примере искушений нашего Господа в пустыне, которые последовали тотчас после Его посвящения и крещения в Иордане (Матф. 4: 1-4).
(1) Сначала было предложение сатаны воспользоваться только что полученной в Иордане божественной силой для служения собственным нуждам, превращая камни в хлеб. Это не было искушением, связанным как-то с наследственностью или несовершенством. Наш Господь сорок дней находился без пищи, изучая божественный план, стремясь определить (под просвещающим влиянием только что полученного святого Духа), какой путь в Его жизни будет правильным, чтобы выполнить великую миссию, ради которой Он пришел в мир, т. е. искупление мира. Предложение воспользоваться переданной Ему духовной силой, наличие которой Он осознавал, для служения нуждам Своей плоти, на первый взгляд казалось вполне разумным. Но наш Господь сразу понял, что такое использование Своего духовного дара будет неправильным, будет его злоупотреблением, будет не тем, для чего он предназначался, поэтому Он отверг такое предложение, говоря: “Написано: «Не хлебом одним будет жить человек, но всяким [111] словом, исходящим из уст Божьих»”. Господние “братья” иногда имеют похожие искушения от противника, предложения использовать духовные дары для продвижения земных интересов. Предложения такого рода коварны, но именно через них противник нередко все более и более совращает Божий посвященный народ к злоупотреблению божественными благословениями.
(2) Противник предложил нашему Господу факирские методы представить Свою миссию народу: броситься с крыла храма в долину на глазах толпы, чтобы та, увидев Его уцелевшим и неповрежденным, убедилась в Его сверхчеловеческой силе, что тотчас побудило бы принять Его как Мессию и посодействовать в предстоящей Ему деятельности. Но наш Господь сразу понял, что такие методы совершенно не отвечают божественному порядку, поэтому даже искаженное применение противником стиха из Писания (явно в пользу зла) не заставило Его отклониться от принципов праведности. Он немедленно ответил, что такой поступок с Его стороны был бы искушением божественного провидения, абсолютно недопустимым, и не заслуживает внимания ни на минуту. Когда речь шла о долге или опасности, наш Господь не колебался, осознавая способность Отца защитить Его интересы, однако истинное доверие к Богу не означает безрассудное подвергание себя опасности (без божественного повеления), исключительно для внешней видимости и в духе бахвальства.
Господние братья также имеют искушения такого рода и обязаны помнить этот урок и пример, оставленный для них Вождем нашего Спасения. Мы не должны непроизвольно подвергаться опасности и, тем самым, считать себя бесстрашными воинами креста. “Безрассудно смелые поступки” не в редкость детям дьявола, но они совершенно неприемлемы для Божьих детей. Последние ведут борьбу, которая требует значительно большей храбрости. Они призваны нести службу, которую мир не одобряет и даже не [112] оценивает, но, как правило, подвергает гонениям. Они призваны терпеть унижение и глумление со стороны мира, сталкиваясь с тем, как необрезанные сердца “неправдиво злословят” их за Христа. В этом отношении последователи Вождя нашего Спасения идут тем же путем, следуют за своим Вождем. Для того чтобы пренебрегать позором и унижением со стороны мира в непочетной службе Богу, требуется куда больше храбрости, чем для совершения какого-нибудь великого и замечательного подвига, который бы вызвал у простого человека удивление и восторг.
Для идущих этим узким путем одной из главных битв является битва против своеволия с целью привести свою волю в полное подчинение воле Небесного Отца и удержать ее таковой; с целью руководить собственным сердцем, подавляя появляющиеся амбиции, естественные даже для совершенного человека, задувая этот вспыхивающий огонь и представляя свои тела и все земные интересы в живую жертву в служении Господу и Его делу. В таких испытаниях наш Вождь одержал победу и ее лавры, и такими являются испытания Его “братьев”. “Владеющий собою [приводящий свой дух в полное подчинение Божьей воле] лучше завоевателя города”: лучше того, кто с ложным представлением о вере бросился бы с крыла храма или совершил бы какой-то другой безрассудный поступок. Истинная вера в Бога заключается не в слепом доверии и крайних представлениях об опеке Его провидения. Нет, она проявляется в тихом доверии ко всем чрезвычайно великим и драгоценным обещаниям, данным Богом; в доверии, которое позволяет верным противостоять различным усилиям со стороны мира, плоти и дьявола отвлечь их внимание, и которое внимательно следует стезями веры и послушания, обозначенными для нас в божественном Слове.
(3) Третьим искушением нашего Господа было предложение земного господства и быстрого успеха в установлении Его царства без страданий и смерти, без креста, на условии компромисса с противником. Противник утверждал (и это утверждение не оспаривалось), что он [113] правит миром, и что Царство Праведности, которое наш Господь пришел основать, можно быстро установить при его содействии. Сатана дал понять, что он устал вести мир в грех, ослепление, предрассудки, невежество, и, стало быть, ему нравится миссия Господа помогать бедному, падшему роду. Однако в действительности он хотел заполучить ведущее, контролирующее влияние в мире, поэтому ценой его обращения мира на праведный путь, ценой его содействия Господу Иисусу в восстановительном благословении мира было то, что последний должен признать в нем, сатане, правителя восстановленного мира, чтобы таким образом наш Господь преклонился перед ним.
Мы должны помнить, что в своем бунте против божественного правления сатана был движим стремлением самому стать монархом – “подобным Всевышнему” (Ис. 14: 14). Напомним, что это было главным мотивом его успешного нападения на наших первых родителей в Едеме с целью увести, отделить их от Бога и, таким образом, поработить для себя. Можем вполне допустить, что он предпочитал быть монархом более счастливых подчиненных, чем “стенающего творения”. Он предпочитал подчиненных, обладающих вечной жизнью. Судя по всему, он до сих пор не осознает того, что вечная жизнь и настоящее счастье возможны только в согласии с Божественным Законом. Поэтому сатана желал стать реформатором во всех отношениях, за исключением одного – его амбиция должна была быть удовлетворена, он должен был стать по меньшей мере правителем людей, ведь разве он уже не был “князем мира сего”, признанным таковым в Священном Писании? (Иоан. 14: 30; 12: 31; 16: 11; 2 Кор. 4: 4). Но у него не было абсолютно никаких божественных полномочий быть “князем мира сего”. Все дело в том, что, завладев человечеством (через неосведомленность и ложное представление фальши в качестве правды, мрака – в качестве света, а зла – в качестве добра), он настолько запутал, смутил, ослепил мир, что легко сохранял за собой положение господина, “бога века сего”, действующего ныне в сынах противления – подавляющего большинства.
[114] Поэтому особое искушение предложения сатаны заключалось в том, что оно как бы предлагало новое решение вопроса восстановления человека из состояния греха. Более того, это было похоже, по меньшей мере, на частичное раскаяние со стороны сатаны и возможность его возврата на путь праведности, при условии, что ему будет гарантирован постоянный успех в его стремлении быть правителем более счастливых и более процветающих подчиненных, нежели они могли быть под влиянием его обманов и в рабстве греха, что было для него единственным путем сохранить преданность человека, ведь по мере того, как человечество отвергает грех и ценит святость, у него возникает желание служить и поклоняться Богу.
Наш Господь Иисус долго не колебался. Он был абсолютно уверен, что мудрость Отца приняла наилучший и единственно приемлемый план. Поэтому Он не только не советовался с плотью и кровью, но и не желал договариваться с противником о сотрудничестве в деле подъема мира.
Перед нами одна из особых ловушек противника для Господних “братьев”. Он преуспел в искушении номинальной Церкви (в начале ее пути) к тому, чтобы оставить путь креста, узкий путь разобщенности с миром, и вступить в союз с гражданской властью. Так она постепенно обретала влияние в мировой политике. При содействии “князей мира сего”, которым тайно благоприятствовал и помогал Противник, она стремилась установить царствование Христа на земле посредством своего представителя, папы, о котором говорилось, что он наместник Христа. Мы убедились, каким пагубным, в результате, оказалось это влияние: как это поддельное Царство Христа в действительности стало царством дьявола, ввиду той деятельности, которую оно вело. Мы увидели результат этого в “темных веках” и узнали, что Господь именует эту систему “Антихристом”.*
--------------
*Смотрите Том II, глава ix.
--------------
И хотя Реформация началась отважно, противник опять предложил то же искушение реформаторам, и мы видим, что они противостояли ему только [115] частично, что они были готовы поступиться истиной ради защиты и помощи со стороны “царств мира сего”, а также в надежде, что царства мира сего каким-то образом станут Царством нашего Господа. Но мы видим, что представленное в протестантизме сочетание Церкви и светского влияния (хотя и менее пагубное в своих последствиях, чем папское сочетание) все-таки очень губительно и является большим препятствием для всех, кто попадает под его влияние. Мы видим, что постоянная борьба “братьев” заключается в том, чтобы победить это искушение со стороны противника и устоять в свободе, которой Христос сделал нас свободными – не от мира, но в стороне от него.
Более того, мы обнаруживаем, что хотя то же искушение приходит ко всем “братьям”, оно временами приходит в несколько видоизмененной форме. Великий противник очень искусно (в каждом случае) пытается вести себя с нами так, как вел себя с Господом, т. е. представлять себя лидером отстаиваемой им реформы – показывать, что он всем сердцем сочувствует делу благословения мира. Его самое последнее искушение в этом плане предстает в виде предлагаемого “общественного подъема”, на которое он успешно обращает внимание многих “братьев”. Сейчас он говорит, что как бы не было важно в свое время следовать “узким путем”, путем креста, сейчас в этом нет необходимости, так как мы достигли того, что весь вопрос можно решить легко и быстро, и весь мир можно поднять к высокому уровню общественного, интеллектуального, морального и религиозного положения. Но предлагаемые им планы всегда подразумевают объединение с ним: в данном случае это предложение всем желающим сотрудничать в общественном подъеме присоединяться к общественным и политическим движениям, которые принесут желаемый результат. Он стал таким дерзким и таким уверенным в поддержке большинства, что больше не делает вид, будто благоприятствует реформе относительно личного обращения от греха, спасения от осуждения и примирения с Отцом посредством личной веры в Господа Иисуса Христа и посвящения Ему. Его предложением является общественный подъем, который будет игнорировать [116] личную ответственность и грехи и касаться только общественных условий и делать общество с виду “чистым”. Он хотел бы, чтобы мы не обращали внимания на Господнее учение о том, что только приходящие к Отцу через Него являются “сынами Божьими” и Его “братьями”. Вместо этого он хотел бы, чтобы мы поверили, что все люди – братья, и что Бог – Отец всего человечества; что никто не является “детьми гнева”, и что не по-христиански преступно и немилосердно верить словам нашего Господа, что некоторые имеют “отца, дьявола”. Вот так он хотел бы (не всегда высказываясь об этом прямо), чтобы мы игнорировали и отрицали падение человека в грех, игнорировали и отрицали выкуп от греха, а также все дело примирения под благовидным и обманчивым девизом: “Отцовство Бога и Братство людей”, а также Золотое Правило.
Это искушение со стороны противника перед лицом “братьев” ныне вводит многих в заблуждение и, возможно, еще введет в заблуждение всех, кроме “избранных” (Матф. 24: 24). Избранные “братья” – это те, кто тщательно следует за Учителем и прислушивается к Господнему Слову, а не к советам противника. Эти избранные “братья”, вместо того чтобы полагаться на собственное понимание и софистику сатаны, имеют веру в превосходящую мудрость Иеговы и Его божественный план веков. Поэтому все они “научены Богом” и знают, что задача нынешнего века – выбор “братьев” Христа, их испытание, и, наконец, их прославление с Господом в Царстве как Семени Авраама, чтобы благословить мир. Они также знают, что в следующем веке придет Божье “свое время” для умственного, морального и физического подъема мира. Следовательно, избранные не могут быть прельщены никакими благовидными аргументами или софизмами их коварного врага. Более того, “братьям” известны его приемы, поскольку они были предупреждены об этом. Они взирают на Иисуса, Который является не только Автором их веры (через жертву Самого Себя), но и должен быть ее совершителем, когда Он предоставит им участие в первом воскресении и [117] сделает причастниками Своей непревзойденной славы и божественной природы.
Таковы особенности искушения “братьев” и таковыми были особенности искушения их Вождя. Он был, “подобно нам, искушен во всем”, и знает, как помочь искушаемым, которые готовы принять предложенную им помощь (путем, каким Он предлагает – посредством учений Его Слова и чрезвычайно великих и драгоценных обетований). Недостатки, доставшиеся нам по наследству, не были частью искушений нашего Господа. У Него не было тяги к спиртному, у Него не было мании убийцы, ни алчности вора. Он был святым, непричастным злу, отделенным от грешников. И Его “братьям” также не досаждают такие искушения. Те, которые стали Его “братьями” через веру, посвящение и зачатие святым Духом сыновнего принятия, потеряли склонность делать вред другим, приняв вместо этого новый ум, ум Христа, дух Христа, дух здравого ума, святой Дух – дух любви, который ищет в первую очередь воли Отца и, во-вторых, стремится по возможности делать добро всем людям и особенно своим по вере (Гал. 6: 10).
И хотя в плоти этих “Новых Творений”, обладающих новым умом, новой волей, остаются унаследованные слабости, склонность ко гневу или ссоре (отчего им приходится постоянно остерегаться этого, а иногда даже совершать ошибку вопреки своей воле), все-таки эти непреднамеренные слабости не вменяются им как грехи (ни как поступки “Нового Творения”), а исключительно как изъяны, принадлежащие ветхой природе, которая (до тех пор пока новая природа противостоит им) считается покрытой заслугой выкупа – великой жертвы за грех, совершенной Вождем нашего Спасения. Испытание, проверку, подгонку, полирование и приготовление к сонаследованию с Христом в Его Царстве проходит только “Новое Творение”, а не плотское тело, которое считается мертвым.

[118]
“СОВЕРШЕННЫЙ ЧЕРЕЗ СТРАДАНИЯ”

“Ибо надлежало, чтобы Тот [Отец], для Которого все и от Которого все, приводящего многих сынов в славу, Вождя спасения их совершил через страдания” (Евр. 2: 10).
Учитывая вышесказанное, можно легко увидеть, что наш Господь не был усовершенствован как человек через все то, что выстрадал как человек. Он также не страдал до того, как стал человеком. Смысл этого стиха заключается в том, что наш Господь, находясь в мире и будучи уже совершенным человеком, образом ипостаси Отца во плоти, святым, непричастным греху, непорочным, отделенным от грешников, достиг Своими испытаниями и страданиями другого совершенства – совершенства на другом уровне существования, обретенного с тех пор. Одно дело, что Логос был совершенным, когда был с Отцом прежде существования мира (совершенным в Своем существе и в Своем сердце, то есть воле), в совершенной степени преданным Отцу, и другое дело, что Он, добровольно смирив Себя, чтобы стать плотью и принять нашу природу, низшую природу, был совершенным как человек – отделенным от грешников. И совсем другое дело, что Он сейчас совершенен в Своем нынешнем высоко превознесенном положении, является причастником божественной природы. Именно к этому последнему относится наш стих. Столь огромное возвышение к “славе, чести и бессмертию” “божественной природы” давало божественной мудрости основание позволить определенные испытания, прохождение которых должно было усовершенствовать право Божьего Единородного Сына на удел во всех богатствах божественной благодати и на то, “дабы все чтили Сына, как чтут Отца”.
Мы должны помнить, что именно в связи с этими испытаниями Его повиновения Отцу Ему была представлена некоторая радость, некоторая перспектива, как написано: “Он ради предстоящей радости претерпел крестную смерть, пренебрегши позор” (Евр. 12: 2, МБО). Можем обоснованно предположить, что радостью для Него была:
(1) Радость совершать служение, угодное Отцу; [119]
(2) Радость искупить человечество и сделать возможным его освобождение от греха и смерти;
(3) Радость при мысли о том, что благодаря осуществлению этого искупления Отец признает Его достойным быть могущественным правителем, приносящим благословение, Царем и Священником мира, чтобы открыть миру знание божественного плана и поднять из греха к божественной благодати всякого, кто примет условия Нового Завета.
(4) Радость, обещанная Ему Отцом: не только вернуться к славе духовного существа, которую Он имел у Отца прежде существования мира, но получить еще более превосходную славу превыше ангелов, начальств и властей, и всякого имени именуемого, а также возможность стать участником Царства Вселенной, быть следующим после Отца – одесную величества в вышине и участником божественной природы с присущей ей (бессмертной) жизнью.
Но вся эта предлежащая нашему Господу радость зависела от Его полного повиновения воле Отца. Да, Он всегда был послушным Отцу и восхищался Его путями, но никогда раньше не подвергался такому испытанию, как сейчас. До сих пор исполнение воли Отца было приятным и почетным, сейчас же испытание состояло в том, будет ли Он исполнять эту волю в утомительных, тягостных, унизительных условиях, которые в конечном счете приведут Его не только к смерти, но к позорной смерти на кресте. Он выдержал это испытание, ни разу не поколебавшись, не дрогнув, а показав в каждой мелочи высочайшую веру в Справедливость, Любовь, Мудрость и Силу Отца, и без колебаний выдержав все сопротивления и противоборства по отношению к Себе со стороны грешников, как и все прочие напасти противника. Вот так, через страдания, Он “усовершенствовал” Свое право на все предлежащие Ему радости, и, как следствие, был усовершенствован как существо наивысшего порядка, т. е. “божественной природы”. Следовательно, это правда, что Единородный Отца,

[120]
“ХОТЯ ОН И СЫН, ОДНАКО СТРАДАНИЯМИ НАВЫК ПОСЛУШАНИЮ, И СОВЕРШИВШИСЬ, СДЕЛАЛСЯ ДЛЯ ВСЕХ ПОСЛУШНЫХ ЕМУ ВИНОВНИКОМ СПАСЕНИЯ ВЕЧНОГО”
–Евр. 5: 8-10)–

Так вдохновленный апостол объясняет, что наш Господь, уже непорочный, совершенный, уже “Сын”, уже полностью послушный Отцу в благоприятных условиях, научился тому, что означает быть послушным в крайне неблагоприятных условиях. Поэтому, пройдя через такое испытание и доказав, что Он заслуживает совершенства на наивысшем уровне существования, божественной природы, Он был усовершенствован в этом, когда Отец поднял Его из мертвых к предложенной Ему высочайшей славе, чтобы сначала быть Освободителем Церкви, которая есть Тело Его, а затем, “в свое время”, всех, кто, придя к познанию Истины, будет повиноваться Ему.
Обратите внимание на то, насколько это отвечает свидетельству апостола Петра: “Бог отцов наших воскресил Иисуса.. Его возвысил Бог десницею Своею в Начальника и Спасителя” (Деян. 5: 30, 31).
Так наш Господь Иисус продемонстрировал Отцу, ангелам и нам, Своим “братьям”, Свою верность Отцу и принципам Отцовского правления. Так Он возвеличил Отцовский закон и сделал его почетным, показывая, что он не был слишком требовательным, не превосходил возможности совершенного существа даже в крайне неблагоприятных условиях. Мы, Его последователи, можем безмерно радоваться со всеми Божьими послушными и разумными созданиями, говоря: “Достоин Агнец закланный принять силу и богатство, и премудрость и крепость, и честь, и славу, и благословение” (Отк. 5: 12).
Раз наш прославленный Господь является Вождем нашего Спасения, значит все желающие быть воинами креста, последователями этого Вождя и Его сонаследниками в [121] Царстве также должны усовершенствоваться как “Новые Творения” через испытания и страдания. И как страдания, через которые наш Вождь усовершенствовался как Новое Творение, были тем, что Он вынес в результате противостояния со стороны мира, плоти и дьявола, а также вследствие подчинения Своей воли воле Отца, так и с нами: наши страдания – это не обычные страдания от боли, которым подвержено “стонущее творение” и которым мы подвержены до некоторой степени как члены мира. Страдания, которые учитываются при развитии “Нового Творения” – это добровольные и охотные терпения ради Господа, Господнего Слова и Господнего народа: это тяготы, которые мы переносим как добрые воины Господа Иисуса Христа, когда стремимся исполнять не свою волю, а то, чтобы в нас усовершенствовалась воля нашего Вождя, воля нашего Небесного Отца. Так мы должны следовать за Ним, осознавая Его заботливую опеку и обращаясь к престолу божественной благодати за Его помощью в пути. Мы должны доверять Его обетованию, что все будет содействовать нам ко благу, и что Он не позволит быть искушаемыми сверх наших возможностей, но с каждым искушением предоставит путь избавления и в каждом испытании предоставит достаточно благодати для благовременной помощи. Таким образом, сейчас Его “братья” также находятся на испытании и совершенствуются как Новые Творения во Христе – “делаются способными участвовать в жребии святых во свете” (Кол.1: 12, Кас.).

“В ПОДОБИИ ПЛОТИ ГРЕХОВНОЙ”

То, что Закон не мог сделать, в чем был бессилен по причине плоти [потому что всякая плоть была порочна через грехопадение и неспособна оказывать полное повиновение Закону], Бог сделал, послав Своего Сына в подобии плоти человечества [попавшего под господство Греха], посредством жертвы за грех, которая, хотя осудила грех во плоти, открыла новый путь жизни, на котором праведность Закона могла быть исполнена нами [ходящими не по плоти, но по Духу]. Поэтому для таких сейчас нет никакого осуждения, потому что Закон духа жизни во Христе Иисусе [под драгоценной кровью] сделал нас свободными от Завета Закона, который изобличал всех несовершенных как грешников и осуждал на смерть (Рим. 8: 1-4, перефразировано).
[122] Те, кто склонен в той или иной мере считать нашего Господа грешником, членом падшего рода, ухватились этого стиха, пытаясь противопоставить его здравому смыслу и другим стихам ради подтверждения своей теории, чтобы доказать, будто Христос стал точь-в-точь как “плоть греховная”, а не как плоть не согрешившая – как Адам перед грехопадением. Но из перефразированных слов мы понимаем, что мысль апостола ясно представлена уму читателя. Наш Господь оставил славу духовной природы и “стал плотью”, стал такой же природы, как человеческий род, который Он пришел искупить, природа (плоть) которого попала в рабство греха, была продана греху через непослушание его первого родителя, Адама. Здесь нет даже намека (за исключением примечания, данного переводчиками) на то, что наш Господь Сам был грешником. Фактически, проще простого догадаться, что если бы Он был грешником (или каким-то образом имел на Себе проклятие, покоившееся на человеческой семье), Он не смог бы стать жертвоприношением за нас, потому что один грешник не может быть жертвоприношением за другого грешника. Согласно божественному закону, “возмездие за грех – смерть”. Если бы наш Господь каким-то образом или в какой-то степени был грешником, Он потерял бы Свою жизнь и не представлял бы ценности как выкупная цена за Адама или за любого другого грешника.

“ОН ВЗЯЛ НА СЕБЯ НАШИ НЕМОЩИ”
–Матф. 8: 17–

“Но Он взял на Себя наши немощи, и понес наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом. Но Он изъявлен был за грехи наши, и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились” (Ис. 53: 4, 5).
Совершенство – противоположность немощи, и факт, что наш Господь имел немощи, мог быть логически истолкован как доказательство, что Он был несовершенным – что Он унаследовал определенные пороки падшего рода. Следует помнить, что в ночь агонии в Гефсиманском Саду [123] пот нашего Господа был “как капли крови”, что определяется некоторыми медицинскими источниками как болезнь, которой, хотя и довольно редкой, подвержены некоторые из человеческого рода. Это свидетельствовало об огромном нервном напряжении и ослаблении. Кроме того, предание гласит, что когда по пути на Голгофу нашего Господа заставили нести крест, и Он ослабел под ним, Симона Киринеянина вынудили нести этот крест остаток пути (Матф. 27: 32). Дальше утверждается, что смерть нашего Господа на кресте, наступившая раньше обычного, была вызвана буквальным разрывом сердца, разрывом его мышц, о чем после смерти свидетельствовала струя крови с водой из колотой раны в Его боку. Во всяком случае, наш Господь не проявлял той полноты энергии, которая проявлялась в Адаме, первом совершенном человеке, чья жизненность была такой, что позволила ему прожить девятьсот тридцать лет. Возникает вопрос: разве эти проявления немощи нашего Господа не свидетельствовали о Его несовершенстве – о том, что Ему недоставало (то ли по наследству, то ли по какой-нибудь другой причине) сил совершенного человека, а значит, Он имел недостатки?
Внешне это выглядит именно так, и только под руководством божественного Слова мы в состоянии удовлетворительным образом объяснить себе или другим согласованность этих фактов с библейским утверждением, что наш Искупитель был “святым, непричастным злу, непорочным, отделенным от грешников”. Ключ к этому вопросу дан в рассматриваем нами стихе. Пророк говорит так, как может показаться естественным для нас или для других, а именно: будто наш Господь, как и все остальное человечество, был поражен, был под приговором смерти, был наказан Богом и уничижен – был в такой же мере под приговором смерти, как и остальное человечество. Но затем он показывает, что все в действительности не так, как кажется, как выглядит, объясняя, что Он страдал за наши грехи, а не за собственные. Его немощи были следствием того, что Он взял наши печали и понес бремя наших скорбей. Его смерть была результатом того, что Он занял наше [124] место перед божественным законом и страдал, “праведник за неправедных,. чтобы привести нас к Богу”. Говоря от лица телесного Израиля в первом пришествии, пророк заявляет: “Мы думали, что Он был поражаем, наказан и уничижен Богом”. И объясняя, что такой взгляд был неправильным, он говорит: “Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши”, – наш мир с Богом был обеспечен наказанием за грех, которое Он понес; наше исцеление было обеспечено наказанием, которое Он терпел за нас.
Матфей обращает внимание на выполнение этого пророчества, говоря: “К Нему привели многих бесноватых, и Он изгнал духов словом и исцелил всех больных, да сбудется реченное чрез пророка Исаию, который говорит: «Он взял на Себя наши немощи и понес болезни»” (Матф. 8: 16, 17).
Связь между исцелением болезней нашим Господом и принятием на Себя немощей не очень очевидна для большинства читающих это описание. Обычно считают, что наш Господь использовал силу исцеления, которая ничего Ему не стоила – что Он черпал неиссякаемую силу из духовного (невидимого) источника, что позволяло совершать всевозможные чудеса без малейшего ослабления Его собственных сил, Его собственной энергии.
Мы не сомневаемся в том, что “сила Всевышнего”, дарованная нашему Искупителю без меры, могла позволить Ему совершать многие вещи вполне сверхъестественно, а потому без всякого самоистощения. Мы также не сомневаемся в том, что наш Господь употреблял эту сверхъестественную силу: например, в превращении воды в вино и в чудесном кормлении толп. Но из записи в Священном Писании мы понимаем, что наш Господь исцелял больных не с помощью сверхчеловеческой силы, бывшей в Его распоряжении, а, наоборот, исцеляя больных, тратил на них часть Своих жизненных сил. Соответственно, чем больше было исцеленных, тем больше наш Господь терял энергию, силу. Чтобы убедиться, что все было именно так, [125] вспомните запись о бедной женщине, которая “страдала кровотечением двенадцать лет, много потерпела от многих врачей, истощила все, что было у ней, и не получила никакой пользы, но пришла еще в худшее состояние” и т. д. Помните, как она с верой протиснулась к Господу и прикоснулась к краю Его одежды, говоря себе: “Если хотя к одежде Его прикоснусь, то выздоровею”. Запись говорит, что “тотчас иссяк у ней источник крови, и она ощутила в теле, что исцелена от болезни. В то же время Иисус, почувствовав Сам в Себе, что вышла из Него сила [энергия], обратился в народе и сказал: кто прикоснулся к Моей одежде? Ученики сказали Ему: Ты видишь, что народ теснит Тебя, и говоришь: кто прикоснулся ко Мне? Но Он смотрел вокруг, чтобы видеть ту, которая сделала это.. Он же сказал ей: Дочь! Вера твоя спасла тебя; иди в мире и будь здорова от болезни твоей” (Мар. 5: 25-34).
Обратите еще внимание на описание Лукой (6: 19): “И весь народ искал прикасаться к Нему, потому что от Него исходила сила [жизненная энергия] и исцеляла всех”. В таком смысле наш дорогой Искупитель взял немощи человечества, неся наши болезни. Результатом такой ежедневной отдачи энергии для исцеления других было ничто иное, как ослабление Его собственной силы, Его собственной энергии. И мы должны помнить, что этот труд исцеления, чрезмерно истощавший Его энергию, был связан с проповедованием и путешествиями, то есть почти непрерывной деятельностью нашего Господа в течение трех с половиной лет Его служения.
И это вряд ли покажется для нас странным, если мы рассматриваем наш собственный опыт: найдется ли кто среди обладающих глубоко сочувствующим нравом, кому не приходилось хоть изредка, хоть отчасти убедиться в том, что друг может разделить проблемы друга и, сочувствуя, несколько утешить подавленного, придавая ему чуть больше энергии и бодрости духа? Но такое полезное влияние и восприятие немощей других в большой степени зависит от меры сочувствия, побуждающего того, кто [126] посещает больных и страждущих. Кроме того, нам известно, что некоторые животные обладают различной степенью сочувствия. Голубь, например, будучи очень нежной и сочувствующей птицей, был одним из образов нашего Искупителя в эпоху Моисея. А поскольку он оказывался полезным во многих случаях, голубей иногда помещают в палату к больным, и они могут благотворно влиять на тех, кто страдает. Возможно, голубь, благодаря своему сочувственному нраву, принимает на себя часть болезни и отдает часть собственной энергии. Об этом свидетельствует факт, что птицы начинают болеть (их конечности вытягиваются, как при ревматизме), тогда как пациент в свою очередь поправляется.
Если вспомнить, что наша любовь и сочувствие лишь частично уцелели после шести тысяч лет грехопадения, если вспомнить, что наш дорогой Искупитель был совершенным, отчего это качество сочувственной любви изобиловало в величайшей мере, мы можем хоть немного представить себе, как Он “сострадал нам в немощах наших”. Он сочувствовал нам, потому что по природе был утонченным, совершенным, чувствительным – не жестким, огрубевшим от греха и самолюбия, приобретенного по наследству или лично. Еще мы читаем о Нем, что Он “сжалился” и “умилосердился” над многими. А когда Он видел, как плакали иудея, как плакала Марфа и Мария, то был тронут в Своем сочувствии и “прослезился”. Это сочувствие отнюдь не свидетельствовало о слабости характера, скорее наоборот. Истинный характер человека (в своем образе и подобии Творца) не является жестоким, бессердечным и огрубевшим, а нежным, кротким, любящим, сочувственным. Так вот, все это должно показать нам, что говоривший так, “как никогда человек не говорил”, также сочувствовал, как никто из падшего рода не мог сочувствовать падшим условиям, трудностям и несчастьям человечества.
Но и это еще не все. Мы должны помнить саму цель, для которой наш Господь пришел в мир. Эта цель заключалась не [127] в том, чтобы просто продемонстрировать силу без ущерба для Себя, но, как Он объяснил Сам, Сын Человеческий пришел послужить другим и отдать Свою жизнь как выкуп за многих. Действительно, возмездием за грех было не страдание, а смерть, поэтому само страдание нашего Господа не возместило бы возмездия за грех за нас. Было абсолютно необходимым, чтобы Он “вкусил смерть за всех”. Поэтому читаем: “Христос умер за грехи наши, по Писанию” (1 Кор. 15: 3). Тем не менее, полагалось, чтобы наш Господь, занимая место грешника, испытал все, что подразумевало проклятие – наказание смертью. А поскольку человеческая семья умерла в процессе постепенной потери жизни через слабости, болезни и немощи, естественно полагалось, чтобы наш дорогой Искупитель также испытал это на Себе. А поскольку Сам Он не был грешником, то все наказания за грех, которые могли пасть на Него, должны были быть результатом того, что Он занял место грешника и был за нас поражен Справедливостью.
Наш Господь это сделал (говоря о болезни, боли и слабости) самым лучшим и самым полезным образом, а именно, добровольно отдавая Свою жизнь ежедневно в течение трех с половиной лет Своего служения, отдавая Свою энергию тем, кто не оценивал Его побуждений – Его благодати, Его любви. Поэтому написано: “Он предал душу Свою [существо, существование] на смерть”, “сделал [душу Свою, существо] жертвой за грех” (РБО) (Ис. 53: 10, 12). И нам хорошо видно, что со времени Своего посвящения (когда Ему было тридцать лет, и Иоанн крестил Его в Иордане) вплоть до Голгофы Он постоянно отдавал Свою душу: из Него постоянно выходила энергия, чтобы помогать тем, кому Он служил, и исцелять их. И хотя всего этого было недостаточно как цены за наши грехи, однако все это было частью процесса умирания, через который прошел наш дорогой Искупитель и который достиг кульминации на Голгофе, когда Он воскликнул: “Свершилось!”, и последняя искра жизни покинула Его.
По-видимому, нашему Господу так же обязательно было жертвовать, тратить Свои жизненные силы и [128] сочувствовать при виде нашего процесса умирания, как и позже на кресте хотя бы на миг испытать положение грешника, положение полного отделения от Небесного Отца и лишения всякой сверхчеловеческой помощи, когда Он воскликнул: “Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?” Замещая грешника, Он должен был нести наказание грешника во всех подробностях, и только тогда, когда все это произошло, Его жертвенная миссия закончилась – только тогда, когда Он это верно вынес, Он прошел через все испытания, которые Отец посчитал нужными для того, чтобы Он стал “Вождем спасения нашего” и был превознесен выше всех ангелов, начальств и властей, чтобы быть с Отцом на престоле Вселенной.
Все эти трудности, через которые Небесный Отец позволил пройти Своему Возлюбленному Сыну, прежде чем возвысить Его одесную Своего могущества и поручить Ему руководить великим делом благословения всех родов земли, не были только испытаниями преданности Единородного, Логоса. Писание убеждает нас, что они были необходимы также для того, чтобы позволить нашему Господу сочувствовать тем, кого Он искупил таким образом; чтобы сочувствовать и оказывать помощь тем, кто будет возвращаться через Него к полной общности с Богом – Церкви в этом веке и миру в Тысячелетнем веке; “чтобы быть милостивым и верным Первосвященником перед Богом”, “подобно нам, искушенным во всем”, “могущим снисходить невежествующим и заблуждающим; потому что и Сам обложен был немощью”. “Посему и может всегда спасать приходящих чрез Него к Богу”. Воистину, “таков и должен быть у нас Первосвященник: святой, непричастный злу, непорочный, отделенный от грешников и превознесенный выше небес” (Евр. 2: 17, 18; 4: 15, 16; 5: 2; 7: 25, 26).