[49]
ГЛАВА ІV

БОЛЬШОЙ ДЕНЬ ПРИМИРЕНИЯ
ЛЕВИТ 16: 3-33

Порядок образа и его противообразное значение – Телец – Священник – Вход в “Святое” с Кровью – Курение, благовоние и зловоние – Вход в “Святое Святых” – Господний Козел – Козел отпущения – Благословение людей

День Примирения, как образ, следует рассматривать не только отдельно от других образов Скинии, но и вместе с ними, как их часть. Действительно, каждый из этих образов является, так сказать, отдельной картиной. Каждый имеет свою собственную тематику и представляет свою собственную лекцию. Однако все они согласованы между собой как части одной галереи, и гармоничны как работа одного великого Мастера. Во всех из них мы должны искать сначала Главу, а затем Его Тело – священников, Церковь.
Чтобы понять значение Дня Примирения и его деятельность, мы должны осознать, что хотя наш Господь Иисус (лично) является Первосвященником для священства, Евангельской Церкви, “Его Тела”, то в более полном и совершенном смысле Он является Главой, а мы – членами Тела Первосвященника мира. Таким же образом Аарон был главой своего священства, хотя в действительности, в общем и истинном значении (будучи представителем священников), он был поставлен служить как Первосвященник “за весь народ” Израиля, который образно представлял все человечество, желающее иметь примирение за свои грехи и возвращение к Божественной милости и повиновению.
[50] Посвящение противообразного священства охватывает всех членов Тела и требует всего Евангельского века для его завершения. То же самое обстоит с жертвой за грех, то есть жертвой примирения: она началась с Главы, и мы, члены Его Тела, дополняем меру остальных страданий Христа. А для завершения этих страданий требуется весь Евангельский век (1 Пет. 4: 13; Рим. 8: 17; 2 Кор. 1: 7; 4: 10; Фил. 3: 10; Кол. 1: 24; 2 Тим. 2: 12; 1 Пет. 5: 1, 10).
Следовательно, “День Примирения”, длившийся в образе всего двадцать четыре часа, в противообразе является всем веком Евангелия. С его завершением жертвование прекратится, начнется слава и благословение, и великий Первосвященник мира (Иисус и Его Невеста, соединенные в одно, Глава и собранные члены) станет коронованным Царем и Священником по чину Мелхиседека, Царем Мира – Священником на Своем престоле (Евр. 5: 10).
Он предстанет пред миром (явный, признанный, но невидимый буквальному взору) не только как Царь и Священник, но и как великий Пророк: “Господь Бог ваш воздвигнет вам из братьев ваших Пророка, как меня [Моисея],. и будет, что всякая душа, которая не послушает Пророка Того, истребится из народа”. В Тысячелетии, когда человечество под властью и наставлениями этого великого Пророка, Священника и Царя будет приведено к совершенному знанию и способности, потребуется совершенное повиновение, и всякий, кто его не покажет, будет отсечен от жизни без дальнейшей надежды – путем второй смерти (Деян. 3: 22, 23).
В конце Иудейского века Иисус лично предложил Себя Израилю как пророк, священник и царь, что явилось образом, иллюстрацией предложения всего Тела, полного и прославленного Христа, всему миру. Как пророк, Он наставлял [51] их; как священник, “Он принес Себя Самого” (Евр. 7: 27); и как царь, Он ехал в их город в конце Своего служения. Но они не приняли Его ни в одной из этих должностей. На протяжении Евангельского века Его Церковь, Его Тело, признавала Его Учителем, “посланным Богом”, – великим Пророком, а также “Первосвященником исповедания нашего” и законным Царем. Но Божье Слово учит нас, что Он должен быть принят не только Церковью, но быть (вместе со Своим Телом, Церковью) Пророком для всех людей, Священником для всех людей и Царем над “всяким коленом и народом, и языком, и племенем”, “Господом всех”, Священником всех и Пророком, Учителем, всех.
При посвящении образных священников мы увидели, что Аарон и его сыны представляли нашего Господа Иисуса и Его Тело как “Новые Творения”, тогда как телец представлял их человеческую природу. Но в образе, который мы будем рассматривать, один Аарон представлял всего Помазанника (Главу и Тело), а две различные жертвы, телец и козел, использовались, чтобы показать различие и сходство в страданиях Тела и его Главы как “жертвы за грех”.

ПЕРВАЯ ЖЕРТВА ДНЯ ПРИМИРЕНИЯ, ТЕЛЕЦ

Телец представлял Иисуса в возрасте тридцати лет – совершенного человека, отдавшего Себя и умершего за нас. Первосвященник, как мы уже видели, представлял “новую” природу Иисуса, помазанного Главу и всех членов Его Тела, предвиденного Богом. Следует хорошо понять и запомнить* сделанное здесь различие между человеческой природой и “Новым Творением”. “Человек Иисус Христос, предавший Себя” в возрасте тридцати лет, был Тем, Кто [52] раньше был богат (имел более высокую природу), но Который ради нас обнищал, т. е. стал человеком, чтобы дать единственно возможный выкуп за людей – совершенную человеческую жизнь (1 Кор. 15: 21).
----------------------
*Смотрите “Исследование Священного Писания”, Том I, глава 10, и Том II, стр.126.
----------------------
Поскольку наказанием за грех человека была смерть, то было необходимо, чтобы наш Искупитель стал человеком, “стал плотью”, иначе Он не смог бы искупить человечество. Человек согрешил и наказанием за это была смерть. И если нашему Господу предстояло заплатить за это наказание, то Ему обязательно следовало быть той же природы (неоскверненным, отделенным от греха и грешного рода) и умереть за Адама как его замена, иначе человечество никогда не смогло бы освободиться от смерти. Для этого человек Иисус пожертвовал “всем, что имел”: славой совершенного человека, честью, полагающейся совершенному человеку, и, наконец, жизнью совершенного человека. И это все Он имел (за исключением Божьего обетования относительно новой природы и надежды, которую рождало это обетование), потому что Он заменил Свое духовное бытие, то есть существование, на человеческое, которое сделал “жертвой за грех” и которое было образно представлено в тельце в “День Примирения” (Иоан. 1: 14; Ис. 53: 10).
Но поскольку “человек Иисус Христос” дал Себя как нашу ЦЕНУ ВЫКУПА, из этого следует, что Он не может быть восстановлен к человеческому существованию, которое отдал. Если бы Он взял обратно цену выкупа, мы, искупленные, повторно оказались бы под приговором смерти. Но, спасибо Богу, жертва Иисуса остается навеки, чтобы мы навсегда были свободны от вины Адама и наказания смерти за нее. И если Отец пожелал даровать Иисусу ту или иную славу, честь или жизнь в качестве награды за Его повиновение до самой смерти, то эта слава, честь и жизнь должны быть на каком-то другом уровне существования, нежели человеческий.
Таким был замысел Иеговы относительно Иисуса: высоко превознести Его над человеческим уровнем, а также над Его дочеловеческим положением, превыше всех ангелов, княжеств и сил, одесную (к состоянию главной милости, [53] следующей после Иеговы), и сделать Его обладателем бессмертия – божественной природы. Ради этой и иных радостей, представленных Ему, Иисус “претерпел крест, пренебрегши посрамления, и воссел одесную престола Божия” (Евр. 12: 2; Фил. 2: 9; Евр. 1: 3, 4).
Новая природа, которую наш Господь получил взамен человеческой – в награду за то, что пожертвовал ею, – образно показана в Священнике. Хотя известно, что жертва человеческого естества закончилась не раньше, чем на кресте, и что награда, божественная природа, была полностью получена не раньше воскресения, три дня спустя, однако в Божьих глазах (как это показано в образе) смерть Иисуса (тельца) считалась полной в то время, когда Он принес Себя в живую жертву, символически показывая Свою смерть в виде крещения. Там Он признал Себя мертвым для всех человеческих целей, для надежд человеческой славы, чести или жизни. Так и нам, Его последователям, сказано считать себя действительно мертвыми для мира, но живыми как Новые Творения для Бога (Рим. 6: 11).
Принятие Иеговой жертвы Иисуса в момент Его посвящения (словно она уже завершилась, и Он действительно умер) было показано в помазании святым Духом – “залогом”, гарантией того, что Он получит, когда действительно наступит смерть.
Рассуждая так, мы видим, что смерть тельца образно показывала принесение в жертву Иисусом самого Себя, когда Он посвятился. Это отвечает словам апостола о посвящении Иисуса, то есть о Его жертвоприношении самого Себя. Он цитирует пророка: “Вот иду, как в начале книги написано о Мне, исполнять волю Твою, Боже”, – умереть и искупить многих. Там, говорит вдохновенный писатель, Он “отменяет первое [т. е. откладывает в сторону образные жертвы], чтобы поставить [исполнить] второе [противообраз, действительную жертву за грехи]” (Евр. 10: 7, 9, 14).
[54] Да, там произошло заклание жертвы за грех, образно представленной в тельце; а три с половиной года служения Иисуса показали, что с момента посвящения вся человеческая воля была мертвой, а человеческое тело считалось таковым.
Помазанный Иисус, наполненный Святым Духом в момент крещения, был божественным “Новым Творением” (хотя еще не усовершенствованным как божественное существо до воскресения), но Он всегда подтверждал это родство, говоря: “Слова, которые говорю Я вам, говорю не от Себя [как человек]; Отец, пребывающий во Мне [Духом Своим], Он творит дела. Слово же, которое вы слышите, не есть Мое, но пославшего Меня Отца” (Иоан. 14: 10, 24). “Не Моя воля [как человека], но Твоя [Отцовская – божественная] да будет” в этом “земном сосуде”, посвященном на смерть, и для него (Лук. 22: 42).
Заклание тельца происходило во “Дворе”, который, как мы видели, образно представлял состояние веры в Бога и согласия с Ним – то наибольшее, на что способна плоть, человеческая природа. Иисус, как совершенный человек (телец в образе), находился в этом состоянии, когда принес Себя Богу.
При внимательном изучении деятельности образного Дня Примирения необходимо держать в уме эти отличительные особенности, чтобы нам более ясно понять противообразные реалии. Аарон умывался, чтобы должным образом представлять чистоту, безгрешность “Нового Творения” – Главы и членов Его Тела (“Каждый, кто зачат от Бога, не делает греха, потому что семя Его пребывает в нем, и он не может грешить, потому что зачат от Бога” – 1 Иоан. 3: 9, Diaglott). Новое Творение не может грешить и его долг – постоянно смотреть за ветхой природой, почитаемой мертвой, чтобы она не ожила снова. Если ветхая воля разделяет контроль с новой, это означает, что старая воля не умерла, а новая – не “побеждает”. Триумф ветхой природы означал бы смерть “Нового Творения” – “Вторую Смерть”.
[55] Для служения в “День Примирения” Аарон одевался не в свои привычные “одежды славы и благолепия”, а в одежды жертвования, в “льняную одежду”, символизирующую чистоту – праведность святых. Льняная одежда была залогом будущей славной одежды. “Льняной пояс” представлял его как слугу, хотя не такого могущественного, как в конце “Дня Примирения”, когда он был подпоясан “искусным поясом” эфода. Льняной кидар, будучи тем же, что и принадлежащий к славному одеянию, говорил о совершенной праведности нашего Главы во время жертвования, а также после него. Вот так противообразный Первосвященник с божественным умом, зачатый Духом (но еще не рожденный от Духа), был готов и дееспособен совершать жертву примирения при первом пришествии, и принялся совершать ее, как это образно показано в Аароне.
“Вот с чем должен входить Аарон во святилище [и в “Святое Святых”]: с тельцом в жертву за грех и с овном во всесожжение.. И принесет Аарон тельца в жертву за грех за себя [телец представляет его] и очистит себя [членов своего тела – священников] и дом свой [всех верующих, весь “дом веры“ – левитов], и заколет тельца в жертву за грех за себя [телец представляет его]. И возьмет горящих угольев полную кадильницу с жертвенника, который перед лицом Господним, и благовонного мелко истолченного [в порошок] курения полные горсти и внесет за завесу [первую завесу, или “дверь”]. И положит курение на огонь перед лицом Господним [кадильница с горящими углями была поставлена сверху на золотой жертвенник в “Святом”, и курение, которое сыпалось на нее постепенно, издавало приятный аромат], и облако курения [проникая за вторую завесу] покроет крышку, которая [покрывает] над ковчегом откровения [Законом], дабы ему не умереть [из-за нарушения [56] тех условий, на которых он мог приемлемым образом показаться в божественном присутствии]” (стихи 3, 6, 11-13).
Рассматривая противообраз посредством образа, давайте шаг за шагом сравним действия Иисуса с этой пророческой картиной Его деятельности. Когда человек Иисус Христос посвятился, Он немедленно, как Новое Творение, зачатое Святым Духом, взял посвященную человеческую жизнь (кровь тельца), чтобы представить ее Богу как цену выкупа “за наши грехи, и не только за наши, но и за грехи всего мира”. Духовно зачатый, Он уже не находился в состоянии “Двора”, а в первом “Святом”, где должен был ждать и приносить Свое курение на огне испытаний – должен был продемонстрировать (через страдания) как зачатый Сын Свою преданность Богу и праведности, прежде чем войти в “Святое Святых”, в совершенное духовное состояние (Евр. 5: 8).
Первосвященник брал с собой (вместе с кровью) огонь с жертвенника и две полные горсти благовонного курения для аромата. Похоже исполнение обета посвящения нашим Господом Иисусом в течение трех с половиной лет Его служения было приятным и приемлемым ароматом для Отца, с самого начала подтверждающим полноту посвящения и совершенство жертвы. Измельченное благовонное курение представляло совершенство человека Иисуса. Огонь с “Медного Жертвенника” представлял испытания, которым Он подвергался. Несение огня священником означало, что наш Господь Своим верным поведением должен был навлечь на Себя преследования. И когда совершенство Его существа (курение) сталкивалось с жизненными испытаниями (огнем), Он показывал совершенное повиновение божественной воле – приятный аромат. Так было показано Его испытание во всем (исключая грех). Как курение следовало полностью сжечь огнем, так и Он отдал все в повиновении. Священник приносил “две полные горсти”, тем самым [57] показывая полную состоятельность и способность нашего Господа в отношении праведности – требуемой и проявленной.
Пока Иисус как “Новое Творение” находился в “Святом”, наслаждаясь светом золотого светильника, питаясь хлебом истины и принося Иегове приятное курение, мы заглянем во “Двор”, а затем еще дальше – за “Стан”, чтобы увидеть другой труд, проводимый одновременно. Последнее, что мы видели, был мертвый телец во “Дворе”, представлявший человека Иисуса, посвятившегося в тридцатилетнем возрасте при крещении. Теперь тук тельца, его почки и другие жизненно важные органы были положены на “Медный Жертвенник”. Они горели ярко, поскольку у тельца много тука. Облако дыма, называемое “благоуханием, приятным Богу”, поднималось на виду у всех находящихся во “Дворе” левитов – дома веры, верующих.
Это показывает, как жертва Иисуса выглядела для верующих людей. Они видели посвящение, самопожертвование, любящее усердие (тук), поднимающиеся к Богу как приятная и приемлемая жертва в течение трех с половиной лет служения нашего Господа. Они хорошо знали, что Он всегда был благоугодным Отцу. Из того, что они видели во “Дворе” (во плоти), они знали, что Он угоден Богу, хотя и не могли видеть жертвы в ее полном величии и совершенстве, как она выглядела в глазах Иеговы (в “Святом”), будучи благовонным курением на “Золотом жертвеннике”.
Пока горят эти два огня (во “Дворе” – тук, и в “Святом” – “курение”, аромат которых поднимается одновременно), есть еще один огонь “за станом”. Там уничтожаются остатки плотского тела (стих 27). Это показывает, как смотрит на поведение Иисуса мир. Для людей кажется безумием, что Он должен был проводить Свою жизнь жертвуя Собой. Они не видят необходимости в жертве (как искупительной цене за человека), и не видят духа послушания, побуждавшего ее, как видел все это Отец. Они не видят полных любви совершенств и [58] самоотречения нашего Господа, как видят их верующие (в состоянии “Двора”). Нет, ни в Его дни, ни впоследствии они не видели в Нем своего идеала героя и вождя, а видели преимущественно те черты Его характера, которые презирали как слабые, не будучи в состоянии любить Его и восхищаться Им. Для них Его жертва была и по-прежнему остается отвратительной, презрительной: они презирали Его и отвергали, как бы стыдились Его и прятали от Него свое лицо (как в образе израильтяне, морщась, отворачивались от зловония сжигаемых остатков).
Итак, видим, жизнь Иисуса на протяжении трех с половиной лет заполняла все эти три образные картины: Его жертва совершенной человеческой природы выглядела в глазах мира безрассудной и отвратительной; в глазах верующих она была приемлемой для Бога; в глазах Иеговы – “благовонным курением”. Все они закончились одновременно – на кресте. С тельцом было полностью покончено, его тук целиком сожжен, а курение принесено полностью в жертву, когда Иисус воскликнул: “Свершилось!” и умер. Вот так человек Иисус Христос отдал Себя как выкуп за всех.
Когда курение с “Золотого Жертвенника” проследовало перед ним (будучи удовлетворительным), Первосвященник проходил под второй “Завесой” в “Святое Святых”. Так и Иисус, принося на протяжении трех с половиной лет приемлемое курение в “Святом”, в состоянии посвящения и духовного зачатия, перешел за “Вторую Завесу”, смерть. Три дня Он был под “Завесой” в смерти. Затем Он поднялся в совершенстве божественной природы за плотью, за Завесой, как “образ ипостаси Его [Отца]”. “Он был омертвлен по плоти, но ожил [был оживлен] духом”, “сеется тело душевное [человеческое], восстает тело духовное”. Таким образом, наш Господь достиг состояния “Святого Святых” – совершенства духовного существования при Своем воскресении (1 Пет. 3: 18; 1 Кор. 15: 44).
Его следующим шагом было предоставление крови примирения [59] (стих 14), цены нашего искупления, Богу, потому что “искуплены вы.. драгоценною кровью [пожертвованной жизнью] Христа” (1 Пет. 1: 19). Первосвященник, находясь в присутствии Иеговы, представленном в свете Шхина между Херувимами на “Крышке Умилостивления”, кропил, то есть представлял, кровь Иегове, окропляя “Крышку умилостивления” сверху и перед ней. Так и наш Господь Иисус после сорока дней взошел на высоту, “явившись перед лицом Божьим за нас” (ВоП), и представил за нас, как цену нашего искупления, стоимость и заслугу жертвы, перед этим законченной на Голгофе (Евр. 9: 24).

ВТОРАЯ ЖЕРТВА ДНЯ ПРИМИРЕНИЯ,
КОЗЕЛ ГОСПОДНИЙ

Сейчас мы оставим Первосвященника перед “Крышкой умилостивления” и вернемся во “Двор”, чтобы стать свидетелями другой работы. Цитируем:
“И от общества сынов Израилевых пусть возьмет двух козлов в жертву за грех. И возьмет двух козлов и поставит их перед лицом Господним у входа в Скинию собрания. И бросит Аарон о обоих козлах жребий: один жребий для Господа, а другой для отпущения. И приведет Аарон козла, на которого вышел жребий для Господа, и принесет его в жертву за грех. А козла, на которого вышел жребий для отпущения, поставит живого перед Господом, чтобы совершить над ним очищение и отослать его в пустыню для отпущения” (стихи 5-10).
Два козла, взятые от Израиля и приведенные во “Двор”, символизировали, то есть представляли, всех, кто в этом веке Евангелия, придя из мира и приняв совершенное Иисусом искупление, полностью посвящают свою жизнь службе Богу до самой смерти. Взятые сначала из “Стана” (состояния, в котором находится мир), такие же “грешники”, “как и прочие”, они были приведены во [60] “Двор”, к состоянию веры (оправданному состоянию). Там они (представленные в козлах у дверей Скинии) предстают перед Господом, желая стать мертвыми как человеческие существа со своим Искупителем, Иисусом Христом, и войти, как Он, в небесное, или духовное, состояние: сперва в духовно зачатое состояние духовного ума, а затем в духовно рожденное состояние духовного тела, показанные соответственно в “Святом” и “Святом Святых”.
Но наш Учитель утверждает, что не всякий говорящий: “Господи! Господи!” – войдет в Царство. Так и этот образ показывает, что некоторые, говоря: “Господи, вот я посвящаю все”, – обещают больше, чем готовы выполнить. Они не знают, что обещают, то есть сколько самоотречения нужно, чтобы ежедневно поднимать свой крест и идти по стопам человека Иисуса [тельца] – выходить “к Нему за стан [к полному неприятию и разрушению всяких человеческих надежд и т. п.], нося Его поругание” (Евр. 13: 13).
В этих двух образных козлах показаны оба класса заключивших завет стать мертвыми со Христом: те, кто действительно идет по Его стопам, следуя Его примеру, и те, которые “от страха [этой] смерти через всю жизнь были подвержены рабству” (Евр. 2: 15). Первый класс представлен в “Господнем козле”, а второй – в “козле отпущения”. Оба эти класса козлов, как мы убедимся, будут иметь участие в деле примирения – приведении мира к полному согласию с Богом и Его Законом, когда этот “День Примирения” – Евангельский век – закончится. Но только первый класс, “Господний козел”, идущий за Вождем, является частью “жертвы за грех” и, в конечном итоге, членами Его прославленного Тела.
Жребий для определения “Господнего козла” и “козла отпущения” свидетельствовал о том, что Бог не выбирает, кто из отдающих себя [61] получит награду. Это показывает, что Бог не определяет произвольно, кто из посвященных станет участником божественной природы и сонаследником с Христом, нашим Господом, а кто нет. Кто страдает с Ним, тот будет царствовать с Ним. Кто всячески старается избегать огненных испытаний путем компромисса, тот теряет свое сонаследование в славе (Рим. 8: 17).
Каждый верующий, каждый оправданный (левит) во “Дворе”, отдающий себя в Дне Примирения, Евангельском веке, является приемлемым как жертва, поскольку сейчас благоприятное время. Тот, кто держится своего завета и совершает жертву, образно представлен в “Господнем козле”. Те, которые не подвергают себя добровольному жертвованию, “возлюбив нынешний век”, представлены в “козле отпущения”.
Однако вернемся к Первосвященнику: после семикратного (совершенного) окропления “Крышки Умилостивления” (дословно “Места Примирения”, места, где достигалось умилостивление) кровью тельца, он “заколет козла в жертву за грех за народ, и внесет кровь его за завесу, и сделает с кровью его то же, что сделал с кровью тельца, и покропит ею на крышку и под крышкой” (стихи 14 и 15). Словом, все, что совершалось с тельцом, следовало повторить с “Господним козлом”. Его закалывал тот же Первосвященник; кропление его кровью происходило таким же образом; его тук и т. п. также сжигали на жертвеннике во “Дворе” (Стоит отметить, что хотя отборный телец всегда бывает тучным, козел – весьма тощее животное. Так и наш Господь Иисус, представленный в тельце, имел изобилие тука, усердия и любви для Своей жертвы, тогда как Его последователи, представленные в козле, довольно тощие). Тело “Господнего козла” сжигали похожим образом, как тело тельца – “за станом”.
[62] Апостол Павел объясняет, что только тех животных, которые были жертвой за грех, сжигали за станом. Затем он добавляет: “Итак, выйдем к Нему за стан, нося Его поругание” (Евр. 13: 11-13). Итак, нам не только дано неоспоримое доказательство того, что последователи Иисуса представлены этим “Господним козлом”, но и того, что их жертва, зачисленная вместе с их Главой, Иисусом, составляет часть жертвы за грех мира. “Злословия злословящих Тебя, падают на Меня” (Пс. 68: 10).
Когда речь идет о жертве за грех, с козлом все было так, как с тельцом: сжигание “за станом” представляет презрение, с каким смотрят на жертву находящиеся за станом (вне отношений завета с Богом), неверные. (1) Тех, кто воспринимает жертву Тела Христа с божественной точки зрения – как благовонное курение для Бога, проникающее к самой крышке умилостивления, – не так много. Они сами находятся в “Святом” – “посажены на небесах [небесных местах] во Христе”. (2) Тех, кто воспринимает жертвы святых, представленные в туке “Господнего козла” (жертвы за грех) на Медном Жертвеннике, и осознает, что их самоотречение приемлемо для Бога, значительно больше. Это находящиеся во “Дворе” (состоянии оправдания), “дом веры”. (3) Находящиеся за станом и воспринимающие этих жертвующих и их самоотречение лишь как сожжение того, что “сор для мира, прах”, являются классом, находящимся далеко от Бога – Его “врагами по расположению к злым делам”. О них наш Господь предвещал: “Будут.. всячески неправедно злословить за Меня”.
Какие лекции это прививает? До тех пор, пока мы сами являемся верными жертвователями в “Святом”, то есть истинными членами “дома веры” во “Дворе”, мы не будем осуждать никого, кто истинно жертвует собой в настоящее время. Нас также не будет ослеплять злость, ненависть, зависть или [63] раздор – то, что не позволяет видеть жертву, принимаемую Богом. А как быть с теми, которые когда-то были “братьями”, участниками тех же жертв и приношений на том же “Золотом Жертвеннике”, собратьями в чине царственного священства, но которые так изменились и которыми так овладел противоположный дух, что они могут постоянно злословить своих собратьев-священников! Мы обязаны “опасаться” (Евр. 4: 1) за них, что они оставили “Святое” и “Двор” и оказались вне всякого общения с Богом – “во тьме внешней”. Мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы вернуть их (Иак. 5: 20), но ни при каких условиях не должны оставлять “Святое”, чтобы воздавать злом за зло, клеветой за клевету. Нет, все желающие быть верными священниками должны следовать за великим Первосвященником, любить своих врагов и делать добро тем, кто их преследует. Они должны брать пример с Того, Кто “будучи злословим.. не злословил взаимно; страдая, не угрожал, но предавал то Судьи Праведному” (1 Пет. 2: 23).
Господний козел представлял всех верных последователей из числа Господнего “Малого Стада”. Все они похожи между собой, все идут тем же “узким путем”, и то, что относится ко всему обществу, относится к каждому из них в отдельности. Поэтому “Господний козел” изображал каждого из них и его жертву, хотя целостность должна быть собрана и жертвы всех закончены до того, как “кровь” козла (представляя все Тело Христа) будет представлена на “Крышку Умилостивления”.
Кропление кровью на “Крышку умилостивления” и перед ней было в виде креста, где верх (верхний край) креста был на “Крышке умилостивления”. Это видно из описания: “И покропит перстом своим на крышку спереди [на восток, в сторону “Завесы”] и пред Крышкою [поперек]”. Вот так были завершены жертвы за грехи Израиля: тельца – за священников [64] (“Тело” Первосвященника) и левитов (“дом веры” нынешнего века); и козла – “за народ” (Израиль, образ всего мира, который благодаря знаниям и возможностям будущего станет Божьим народом).
Таким образом, нам хорошо видно, что весь век Евангелия является веком страданий и смерти тех, кто жертвует человеческой, земной природой ради того, чтобы стать участниками духовной, небесной. Как только жертва Иисуса за Его “Тело” и “дом” была завершена и представлена Отцу после вознесения, было послано доказательство принятия Отцом Его жертвы – крещение Пятидесятницы для представителей Его Церкви, Его Тела и Его дома. В то время Его помазание – Святой Дух, символом которого был святой елей помазания, – сошло на Церковь и с тех пор продолжает сходить на всех живущих членов Тела Первосвященника, и не нуждается в повторении: каждый, погруженный во Христа как член Его Тела, погружен в Его Святой Дух, который оживляет каждый член этого Тела.
Излитие Святого Духа было Божьим знамением принятия тех верующих в Иисуса, которые уже были посвящены и ожидали, следуя указаниям Учителя; принятия Отцом их жертв (приемлемых в Возлюбленном), а также их зачатия (как сынов) духом сыновнего принятия. Это пришествие Святого Духа (Господней силы, или “руки”) в Пятидесятницу было показано в образе, когда Первосвященник (стих 15) подходил к дверям Скинии, возлагал руки на “Господнего козла” и закалывал его. Как Дух Отца позволил Иисусу выполнить все, что было представлено в заклании тельца, так тот же Дух – дух (сила, влияние) Бога, дух (влияние) Истины через Христа на классе “Господнего козла” – позволяет им распинать себя как людей [65] (закалывать “козла”, деградированную волю) в надежде на обещанную славу, честь и бессмертие божественной природы как “Новых Творений во Христе”.
Так было, например, с апостолом Павлом, который, имея Дух Вождя и Главы, мог считать все тщетой и сором, лишь бы приобрести [членство] Христа и найтись в Нем. Воодушевленный этой надеждой и духом, он мог сказать: “Я [“Новое Творение”] живу, но уже не я [ветхое творение, представленное в посвященном козле]”. Оно поглощалось укорами и презрением мира – за станом. Все земные чувства и силы Павла были представлены Богу в качестве живой жертвы. С той поры в нем жил Христос, надежда Славы – ум Христа, распинающий и держащий в подчинении его деградированную и оправданную человеческую природу и ее волю.
Находясь в мире, он не был от мира. Это до такой степени было правдой, что он мог сказать: “А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия” (Гал. 2: 20). Да, благодаря вере он считался “Новым Творением”, которому принадлежали чрезвычайно великие и драгоценные обетования божественной природы на условии верности (2 Пет. 1: 4). Он жил в состоянии “Святого”, питаясь “Хлебами Предложения” и был постоянно освещен светом “Золотого Светильника”. Получив знания и силу, он мог приносить “курение”, приемлемое для Бога через Иисуса Христа. Другими словами, жертва апостола Павла, благодаря приписанной ей заслуге Иисуса, была приемлемой для Бога. Вот так он постоянно удерживал природу (показанную в козле) пожертвованной. Но он не только удерживал плотскую волю мертвой, но и удерживал, по мере возможностей, свое плотское тело “в подчинении” – подчинял его новой воле. Таким же образом поступают другие члены этого общества “Господнего козла”, хотя о них не так широко известно. Жертва Павла издавала необычайно сильный [66] аромат, она была очень приятным благоуханием для Бога, и, наподобие нашей, была приемлемой для Бога не по причине ее собственной ценности, а благодаря тому, что была принесена (получив заслугу Христа, Искупителя) на “Золотом Жертвеннике”.
Как козел восполнял то, что осталось от жертвы за грех (завершая жертву, начатую тельцом), так и “Малое Стадо”, следуя за Иисусом, “восполняет недостаток.. скорбей Христовых” (Кол. 1: 24). Суть не в том, будто наши жертвы имеют в себе ценность, как имела жертва нашего Господа, потому что лишь Он был совершенным и подходящим для выкупа, для жертвы за грех: принятие наших приношений происходит благодаря приписанной нам заслуге Иисуса, вначале оправдывающей нас. Лишь затем, благодаря благодати, позволяющей нам приносить наше оправданное естество вместе с совершенной жертвой нашего Господа, нам, как членам Его Тела, даровано участие в страданиях Христа, чтобы мы в конечном итоге могли разделить с Ним Его Славу, принимая участие в Его будущем деле благословения всего человечества реституционными привилегиями и возможностями.
Обязательно настанет время, когда жертва последних членов этого “Господнего козла” будет полностью поглощена, и тогда жертва за грех закончится навсегда. Тому, что мы сейчас находимся в конце “Дня Примирения” и последние члены этого класса “Господнего козла” жертвуют собой, мы твердо верим на основании доказательств, представленных в других местах. Вскоре последние члены этого класса, Тела Христа, перейдут за вторую “Завесу” – за плоть – к совершенству духовной природы, начало которой уже положено в новом уме (воле), который контролирует их смертные тела. Кроме того, этим верным обещана наивысшая из духовных природ – “божественная природа” (2 Пет. 1: 4).
Переход за вторую “Завесу” означает для Тела то же самое, что для Главы. Представить кровь козла означает то же самое, что означало представить кровь тельца. Прохождение тела Священника, [67] несущего кровь козла, через вторую “Завесу” представляло полный переход Тела Христа за человеческое состояние к совершенству божественной природы, когда мы будем похожи на Иисуса Христа, Который является “образом ипостаси Его [Бога]”. О блаженная надежда! “Пробудившись, буду насыщаться образом Твоим”, – сказано пророчески об Иисусе. Каково величие обетования, что мы “будем подобны Ему”! (Евр. 1: 3; Рим. 8: 29; Пс. 16: 15; 1 Иоан. 3: 2).
А чтобы нам получить эту награду, за которой мы бежим:
“Умри тщеславие людское
И все, что держит на земле!
Видно наследие святое –
О как богаты мы теперь!”
После вхождения в “Святое Святых” наступит представление доказательства жертвы Тела “за народ”, как показано в кроплении кровью козла “Крышки Умилостивления”. “И таким образом очистит святилище от нечистот сынов Израилевых и от преступлений их во всех грехах их. Так должен поступить он с скинией собрания, находящеюся у них, среди нечистот их” (Лев. 16: 16).
Когда эта жертва будет представлена, она будет принята “за народ”, как была принята жертва нашего славного Вождя “за Него [Его Тело] и Его дом [дом веры]”. Так осуществится дело примирения. Грех и осуждение будут полностью упразднены для всех, и последует великое дело предоставления миру величественных результатов этого примирения – точно так же как благословения Пятидесятницы сошли на “Тело”, а их влияние, словно отражение, – на “дом веры” вскоре после принятия жертвы Иисуса, после того как Он перешел за “Завесу” плоти и представил Богу искупительную жертву за нас.
Кропление всех предметов кровью показывало, что [68] “кровь” является полным удовлетворением, и свидетельствовало о том, что происходившее в дальнейшем с “козлом отпущения” не являлось частью жертвы за грех и не требовалось для завершения “примирения”. Следовательно, в этом мы должны видеть другую цель и другое значение.

КОЗЕЛ ОТПУЩЕНИЯ

“И, совершив очищение Святилища [“Святого Святых”], Скинии собрания [“Святого”] и жертвенника [во “Дворе”], приведет он живого козла. И возложит Аарон обе руки свои на голову живого козла [козла отпущения) и исповедает над ним все беззакония сынов Израилевых [образ мира], и все преступления их, и все грехи их, и возложит их на голову козла, и отошлет с нарочным человеком [кем-нибудь подходящим] в пустыню” (стихи 20-22).
Как уже было сказано, мы понимаем, что этот “козел отпущения”, который был приведен для жертвы вместе с другим козлом, но не был пожертвован (чтобы последовать примеру тельца), представлял класс Божьего народа, заключивший завет стать мертвыми для мира, жертвовать своей оправданной человеческой природой, но не сумевший выполнить жертв, полагающихся по завету. Этот “козел” не представляет “колеблющихся на погибель”, то есть тех, кто, подобно вымытой свинье, возвращается в грязь греха (Евр. 10: 39; 2 Пет. 2: 22). Он представляет класс, который стремится избегать греха, жить морально и прославлять Господа, но одновременно ищет почестей и благосклонности мира, воздерживаясь от жертвования земных прав в службе Господу и Его делу.
Этот класс “козла отпущения” существовал на протяжении всего Евангельского века. Один козел (и все происходящее с ним в конце “Дня Примирения”) представлял в [69] общем смысле каждого отдельно из этого общества в течение века, хотя особо представлял тех членов класса, которые живут в конце века жертвования. Посмотрим сперва на то, каково Божье предполагаемое поведение с членами этого общества, которые будут жить после завершения дела жертвы за грех, – с последними членами общества “козла отпущения”, – а затем посмотрим, как применить этот образ к членам того же класса, жившим ранее.
Помните, что здесь мы имеем дело с тем, что произойдет в будущем, после “жертвы за грех”. “Господний козел” еще полностью не сожжен, следовательно “Малое Стадо”, представленное телом Священника, еще не перешло за вторую “Завесу” к состоянию духовного совершенства. Поэтому особое поведение с живым “козлом отпущения” будет не раньше этого.
Другие стихи Писания (Отк. 7: 9, 13-17; 1 Кор. 3: 15) показывают нам наличие “великого множества”, которое в этом веке вошло в забег за величественной наградой сонаследования с Иисусом, но потом не смогло “бежать так”, чтобы получить ее. И хотя они “недостойны” награды (1 Кор. 9: 27), но все-таки являются объектом Господней любви, потому что в сердце они – друзья праведности, а не греха. Поэтому Господь (в Своем провидении) вынудит их посредством жизненных обстоятельств пройти через “великую скорбь”, осуществляя, таким образом, “измождение [их] плоти, чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа” (1 Кор. 5: 5). Они посвятили свою оправданную человеческую жизнь, и Бог принял это посвящение и посчитал их, согласно их завету, мертвыми как человеческие существа и живыми как новые – духовные – творения. Но они, по причине своей неудачи выполнить договоренность самопожертвования, отстранили себя от “Царственного Священства” – от членства в Теле Христа. “Всякую у Меня ветвь, не приносящую плода, Он отсекает” (Иоан. 15: 2).
[70] Они находятся в довольно жалком состоянии: им не удалось получить награду, поэтому они не могут иметь божественной природы. Они также не могут иметь реституции к человеческому совершенству вместе с миром, потому что при посвящении все их человеческие права и привилегии были заменены на духовные и на возможность бежать в забеге за божественной природой. Господь любит их, даже если они не оказались добровольными победителями, и освободит тех, кто из-за страха смерти (боязни презрения – позора, переносимого тельцом и козлом за “Станом”, в пустыне, в состоянии уединения, то есть смерти) всю свою жизнь был подвержен рабству – рабству страха перед людьми, человеческими традициями и мнениями, которое всегда становится ловушкой и сдерживает от полного повиновения Богу до самой смерти (Евр. 2: 15).
По милости Первосвященника это великое общество должно войти в “великую скорбь” для уничтожения плоти. Это не сделает их добровольными победителями и не даст им членства в Теле – Невесте Христа. Это не даст им места на престоле Царей и Священников, а только позволит находиться “перед престолом” как совершенным духовным существам, хотя не наивысшего духовного порядка – божественного. Хотя они не войдут в обладание венцом жизни, Бессмертием, все же они, если скорбь пойдет им на пользу, достигнут положения, где будут “подобны ангелам”. Они будут служить Богу в Его храме, хотя не будут членами этого символического Храма, которым является Христос (Отк. 7: 14, 15).
Этот класс, представленный в “козле отпущения”, будет отослан в состояние Пустыни, состояние уединения от мира. Туда его выведет “нарочный человек” (неблагоприятные обстоятельства), чтобы там его постигли различные напасти, пока он не поймет всей тщетности суеты, обманчивости и абсолютной ничтожности мирской похвалы, пока не умрут все его человеческие надежды и амбиции, а он сам не будет готов сказать: “Не моя воля пусть будет, а Твоя, Боже!” [71] Мир всегда готов презирать и отвергать тех, кто наказан и сокрушен, даже если те искренне жаждут его обманчивых улыбок и пустых почестей. Тело “козла отпущения” не было сожжено в пустыне: там сжигали только “жертвы за грех” (тельца и “Господнего козла”) (Евр. 13: 11). Сжигание жертв за грех представляло постоянное, непрерывное подчинение этих классов огненным испытаниям, несущим страдания, – “верность [добровольность жертв] до смерти”. Оба класса переносят страдания до самой смерти человеческой воли и тела. Но принадлежащие к первому классу умирают добровольно: постоянное распятие плоти снедает их, как показано в символе огня, пылавшем до тех пор, пока ничего не осталось. Члены второго класса просто отосланы в пустыню и оставлены там умирать не по своей воле. Их тяга к мирской благосклонности погибает вместе с пренебрежением, насмешками и упреками со стороны мира, а их новая духовная природа созревает к жизни. Класс “Господнего козла”, благодаря Господнему духу и помощи, отдает человеческую природу жертвенным образом, охотно, добровольно. А плоть класса “козла отпущения” подвержена уничтожению под божественным провидением, чтобы дух спасся.
Это не только вскоре произойдет самым заметным образом с последними членами класса “козла отпущения”, но в определенной степени происходило на протяжении всего Евангельского века, ведь всегда существовал класс, к тому же большой, который соглашался пойти на смерть только по принуждению и, вместо добровольного жертвования, терпел “измождение плоти” (1 Кор. 5: 5). Эти классы, представленные двумя козлами, развивались бок о бок на протяжении века.
Когда все члены “Малого Стада” перейдут за “Завесу”, божественное провидение, рука Господа, освободит тех, кто был связан, кто по причине “страха смерти [для мира] чрез всю жизнь был подвержен [72] рабству”. Он сделает это путем свержения многочисленных человеческих теорий, учений и традиций, а также больших номинальных церковных организаций, в которых содержится, а также которыми и которых держится Его народ из класса “козла отпущения” – удерживается от того, чтобы внимать и повиноваться голосу Господа.
Вынуждаемые идти на свободу по причине падения “Вавилона”, но осознающие, что великая награда потеряна, эти “скорбные святые” в то время услышат голос Первосвященника и силой окажутся в пустынном состоянии уединения и уничтожения плоти. Никогда раньше не было столько посвященных, связанных так, как сегодня, даже если некоторые были на протяжении всего века.
Все посвященные обоих классов (класса Господнего козла и класса козла отпущения) проходят большие испытания и трудности. Но один класс воспринимает их как легкие трудности и переносит с радостью – рад считаться достойным страдать. Их жертва является добровольной, наподобие жертвы их Главы. Для другого класса они в тягость и кажутся большими трудностями, почти не несущими радости, – насильственным уничтожением плоти. Соответственно разным будет их положение и награда в конце забега.

ЖЕРТВЫ ВСЕСОЖЖЕНИЯ
ДНЯ ПРИМИРЕНИЯ

“И войдет Аарон в Скинию собрания [“Святое”] и снимет льняные одежды, которые надевал, входя во святилище [“Святое Святых”] и оставит их там. И омоет тело свое водою на святом месте [“Дворе”], и наденет [обычные] одежды свои [одежды славы и благолепия] и выйдет и совершит всесожжение за себя и всесожжение за народ. И очистит себя [Тело – Церковь – “малое стадо”] и народ” (Лев. 16: 23, 24). То же примирение здесь проиллюстрировано, то есть показано, с иной точки зрения.
[73] Жертва всесожжения состояла из двух овнов (стихи 3, 5), один из которых представлял тельца, а другой – Господнего козла. Похожие, они показывают гармонию и единство жертв Иисуса и Его последователей: в глазах Бога они являются одной жертвой. “Ибо Освящающий [Иисус] и освящаемые [“Малое Стадо”], все – от Единого; поэтому Он не стыдится называть их братьями” (Евр. 2: 11).
В дальнейшем это показано в обращении с каждой из этих жертв. Овнов (“жертвы всесожжения”) рассекали на части, омывали, укладывали части рядом с головой на жертвеннике и сжигали как жертву всесожжения приятного благоухания для Иеговы. Поскольку с обоими овнами поступали именно так, это показывало, что в глазах Иеговы все они были частями одной жертвы: членами, соединенными с Главой и приемлемыми как одно целое, как примирение за грехи мира, удовлетворяя, тем самым, требования справедливости по отношению ко всему миру грешников.
Как жертвы за грех иллюстрировали жертвенную смерть Искупителя, так последующие жертвы всесожжения иллюстрировали видимое принятие Богом той же жертвы. Не следует забывать, что этим Бог дает понять, что Он не покажет Своего принятия “лучших жертв” (чем тельцы и козлы) до тех пор, пока не завершатся жертвы за грех, пока истинный Первосвященник не облачится в славу и честь Своей должности, что было показано в смене одежды. Во время совершения жертвы за грех он был одет только в белую льняную одежду. Затем он (как обычно) одевал славные одежды, иллюстрирующие данную ему славу и честь. В Евангельском веке приносятся жертвы за грех, и священники не наделены никакой честью, однако при его завершении наступит видимое проявление Божьего одобрения и принятия их – облачение священников, совершавших жертвы, в славу и честь, а также благословение народа, за грехи которого они совершали примирение.
[74] Жертва всесожжения сжигалась на жертвеннике во “Дворе”. Это говорит о том, что Бог покажет принятие жертвы всего Тела (Главы и частей, членов) на глазах всех, кто находится в состоянии “Двора”, т. е. всех верующих. Но перед этим проявлением для верующих Божьего принятия законченного дела общество “козла отпущения” должно быть отослано в пустыню, а Священник должен сменить одежду.
Как белая одежда, которую носили во время совершения жертвы, покрывала Тело и представляла оправдание Тела, его чистоту в Божьих глазах через Христа, так “одежда славы и благолепия”, надеваемая затем, представляла славу положения Церкви и ее дела в будущем, после усовершенствования Новых Творений и их перехода за “Завесу”. Обмывание водой в этот раз означает, что хотя белая одежда (приписанная “Телу” праведность) уже снята, это не говорит о принятии греха обратно, а лишь о завершении очищения, делая “Тело” совершенным в полноте воскресения. Одежда славы и красоты представляет славу, честь и бессмертие Первого Воскресения к божественной природе. Обмывание затем показывает, что грехи народа, за которые совершалось примирение, отнюдь не оскверняют чистоты священника.
Так закончился этот образ развития священства и удовлетворения за грехи мира. Но задержимся на минуту и мельком взглянем еще на несколько стихов этой главы (Лев. 16), которые не связаны непосредственно с нашей темой.
Стих 17. “Ни один человек не должен быть в скинии собрания, когда входит он для очищения святилища [“Святого Святых”], до самого выхода его. И так очистит он себя, дом свой и все общество Израилево”.
Данное ограничение относится только к этому особенному дню, потому [75] что апостол говорит: “В первую скинию [“Святое”] всегда входят священники совершать Богослужение. А во вторую [скинию – “Святое Святых”] – однажды в год один только первосвященник” в этот “День Примирения”, повторяющийся ежегодно (Евр. 9: 6, 7).
Привилегии истинной Скинии принадлежат только священникам, членам Тела Первосвященника. Находимся ли мы сегодня в первом из этих небесных состояний (имея духовный ум, будучи Новыми Творениями в Иисусе Христе) или надеемся вскоре быть во втором, то есть совершенном, духовном состоянии, в любом случае это возможно только потому, что мы пребываем во Христе Иисусе, являемся Новыми Творениями, а не людьми. “Но вы не по плоти [по-человечески] живете, а по духу [духовные, Новые Творения], если только Дух Божий живет в вас” (Рим. 8: 9).
Стих 28. “Кто сожжет их [жертвы за грех – тельца и козла], тот должен вымыть одежды свои и омыть тело свое водой, и после этого может войти в стан”.
Упомянутый стих, по всей видимости, учит тому, что послужившие главным орудием в нанесении оскорблений, упреков и в уничтожении человеческой природы Иисуса (тельца) и Его “Малого Стада” (козла) не понесут за это особого наказания, так как делали это не задумываясь, тем самым выполняя Божий План. Они могут умыться, стать чистыми и войти в стан, т. е. в состояние, в котором находится остальной мир, грешники по наследству, которые были искуплены от смерти и греховности Адама. Все они ожидают возвращения великого Первосвященника и благословений, которые распространятся в то время на всех.
Стих 26. “И этот, кто отводил козла для отпущения, должен вымыть одежды свои, омыть тело свое водой и потом может войти в стан”.
Это учит похожей лекции о тех, кто будет [76] орудием, принося скорби и окончательное измождение плоти “великого множества”, представленного в “козле отпущения”. Им придется получить от Господа особое прощение за свои проступки, но, в конце концов, они окажутся в том же положении, что и остальные люди.

БЛАГОСЛОВЕНИЯ ПОСЛЕ ЖЕРТВ
“ДНЯ ПРИМИРЕНИЯ”

Так закончился образный “День Примирения”. Израиль, образно очищенный от греха, уже не считался нечистым и отделенным от Бога, а был теперь в согласии с Ним. Справедливость уже не осуждала израильтян, но требовала осознать примирительное присутствие Бога среди них с целью благословить, защитить и вести в Ханаан отдыха и мира.
Противообразом “Дня Примирения” является Евангельский век, в котором Иисус и “Его Тело”, Церковь (благодаря искуплению и последующему оправданию), совершают жертву ради Справедливости – ради полного возмещения греха Адама. Когда дело примирения завершится, Бог признает мир человечества и поставит среди людей Свое Святилище. Тогда исполнится написанное: “Се скиния Бога [Божья обитель, прославленная Церковь] с человеками и Он будет обитать с ними; они будут [станут] Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их. И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже, ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет; ибо прежнее [господство сатаны, грех и смерть] прошло. И сказал сидящий на престоле: «Се, творю все новое»” (Отк. 21: 3-5).
Хотя все эти благословения будут следствием установления Божьей обители, святилища, среди людей (“Я прославлю подножье ног Моих”, так как “земля – подножье ног Моих” (Ис. 60: 13; 66: 1)), однако последующий труд благословения [77] будет постепенным, требуя Тысячелетнего века для своего осуществления: смерть Адама, боль и слезы будут в процессе уничтожения (утирания). Начнется это со вторым приходом Христа, Царственного Священника, но не осуществится полностью до тех пор, пока не закончится век Тысячелетия.
Постепенный процесс, в котором человек будет приведен к совершенству существования и полноте согласия с Иеговой, хорошо проиллюстрирован образными жертвами Израиля, совершаемыми после “Дня Примирения”. Противообразы этих жертв, как мы вскоре увидим, исполнятся на протяжении Тысячелетия.
Чтобы правильно разобраться в этих образных жертвах и понять их, следует признать, что нынешний Евангельский век является “Днем Примирения” с Богом за общий грех человечества, и что в образе все жертвы после “Дня Примирения” представляли действительное исполнение (противообразы), ожидаемое после окончания Евангельского века – в течение Тысячелетнего века, – когда мир грешников сможет примириться, т. е. быть в мире, с Богом.
Таким образом, мы можем видеть, что примирение состоит из двух частей: Первое, достижение мира между справедливостью (уже не осуждающей и не уничтожающей по причине греха) и Адамом, а также его детьми; второе, возвращение грешника к примирению с Божьими праведными законами, признание их и повиновение им. Первая из этих частей примирения (улаживания) была полностью осуществлена служением Священника во время жертв “Дня Примирения”. Другая часть – примирение мира с Богом, т. е. приведение к полному примирению и согласию с Богом тех из человечества, кто пожелает, будет осуществлена в следующем веке “Царственным Священством”, прославленными царями и священниками. Представленные в Моисее, они будут тем Великим Пророком, которого Господь воздвигнет, чтобы учить людей и руководить ими. И если они не будут слушаться Его, [78] то будут отсечены от жизни – умрут второй смертью (Деян. 3: 23).
Следует предельно ясно сказать, что хотя святым, последователям Иисуса, позволено (как представлено в “Господнем козле”) быть участниками (членами) жертвы за грех в пользу мира, это не означает, что они по своей природе чище или лучше мира, поскольку весь род Адама был осужден в нем и “нет праведного ни одного” (Рим. 3: 10) – никто не может дать выкупа за своего брата (Пс. 48: 8).
Они участвуют в жертве за грех благодаря милости, чтобы, тем самым, получить возможность разделить с Иисусом обещанную божественную природу и стать Его товарищами и сонаследниками. Для того чтобы они получили позволение (возможность) приносить себя в качестве приемлемых жертв, к ним сперва была применена заслуга смерти Христа, которая их оправдала – очистила. Поэтому Его смерть является благословением для мира посредством Его Тела, Церкви.